← Предыдущая глава | Описание романа | Следующая глава →
Оказаться дома и улечься в ванну, удобно устроив затылок на бортике, было величайшим наслаждением, и некоторое время я просто расслаблялся. Но мысли мои уже возвращались к Наде: у меня снова появилась возможность не только мечтать о ней, но и действовать. Не терпелось поделиться с любимой открытиями: мне больше не нужно добиваться других девушек, а нужна лишь она, причём – со всеми недостатками.
Надя говорила, что намёки на прошлое вызывают у неё тягостные воспоминания. Её нежелание обсуждать наши отношения было вполне понятно, но сообщить о моём открытии было очень важно. Оставался шанс, что Надя поймёт меня и, быть может, изменит мнение обо мне в лучшую сторону.
Приведя себя в порядок, я немедленно сел за компьютер – пальцы буквально дрожали от слов, готовых сорваться с их кончиков.
«Надя, привет. Знаю, ты не хочешь обсуждать прошлое, но то, что я напишу, очень важно для меня. Надеюсь, ты поймёшь. За последний год произошло много разных событий, которые помогли мне чуть лучше разобраться в себе. Это бывает очень непросто. И я понял одно: я всё ещё люблю тебя. Быть с тобой – это всё, о чём я мечтаю и буду мечтать.
Я уже рассказывал о своём стремлении добиваться других девушек, чтобы чувствовать себя победителем. Этот процесс похож на коллекционирование. Так вот, коллекционирование меня больше не интересует. Поверь, я очень серьёзно думал над этим заявлением, понимая всю ответственность. Это не пустые слова, а взвешенное и твёрдое решение.
Я принёс тебе много боли. Но знай: если когда-нибудь мы будем вместе, я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Если же не будем, то я просто продолжу любить тебя. Миша».
По традиции, я подержал курсор над кнопкой «отправить». Ответственность была огромной. Выражаясь юридическим языком, то, что я написал – оферта без срока действия. Я давал обязательства на всю жизнь и предлагал Наде принять предложение.
Щёлк.
Вот и всё, дело сделано. Я почувствовал облегчение. Шаг сделан. Сомнения остались позади, впереди была лишь дорога к цели.
* * *
Потянулись недели. Я, как мог, старался занимать себя, но это оказалось непросто. Поставив цель, я привык идти к ней без продыху, но сейчас сам характер задачи не позволял постоянно заниматься ею, и круглосуточные мысли о Наде выматывали.
Раз в три-четыре дня я писал большие письма, рассказывая о походе. Выражать чувства следовало дозированно, а их избыток буквально распирал меня изнутри. Я писал о перевалах, ливнях и собаках, а думал о нашей с Надей любви, о моём стремлении к победам, о том, как из-за него я попался на удочку к Тане, как мучился сомнениями в поисках правильного пути, и к чему в итоге пришёл. Разумеется, разом вываливать на Надю такой контент было бы немыслимо: это было опасно для её душевного равновесия. Приходилось сдерживаться, однако я с нетерпением ждал дня, когда Надя окажется готова узнать мою историю, и в своём воображении рассказывал её целиком и откровенно. Хорошо зная Надю, я мог угадать и живо представить её ответы и эмоции. Эти диалоги часами раскручивались у меня в голове, а продолжались во сне – каждую ночь.
От всех этих мыслей, помноженных на одиночество, у меня начала потихоньку ехать крыша. Вина ходила за мной по пятам в виде неряшливой белой птицы с огромными, мутными, болезненными глазами. Когда я был дома, она устраивалась рядом, неподвижно уставившись на меня и распространяя еле заметный смрад. Я бежал на улицу, устраивая долгие прогулки по Крылатским холмам, но и здесь оказывался беззащитен. Ветер ранней осени прогонял смрад, но легче не становилось: становилось пусто. В том месте внутри меня, где раньше жила Надина любовь, теперь зияла дыра. Чувство, что я лишился самого важного, было подобно ознобу. Привыкнуть к нему было невозможно. Хотелось бежать и кричать, бросить все силы на одну цель – исправить ошибку. Но бежать было некуда: единственным шансом вернуть Надю оставались письма.
Когда мне удавалось на время забыть обо всём в обществе друзей, я начинал буквально захлёбываться рассказами и смехом. Но после этого апатия накатывала с новой силой, и становилось только хуже. Океан мыслей и чувств перехлёстывал через край, грозя навсегда похоронить меня в пучине. Я отчаянно пытался удержаться на поверхности, хватая ртом воздух.
* * *
С середины октября Надя стала отвечать: вначале только смайликами, потом короткими фразами, потом – всё более развёрнуто. Её действительно впечатляли перевалы и красота северной природы, купание в ледяных реках и снежная пурга. Некоторые письма по-прежнему оставались без ответа. Я мог лишь гадать о причинах.
Очередное моё послание рассказывало о том, как в Хибинах мы хотели срезать путь и разведать новую дорогу, а в итоге вышли к обрыву с водопадом и вынуждены были возвращаться на тропу, карабкаясь по почти отвесному склону. Я был готов как к доброжелательным комментариям, так и к молчанию, но только не к тому ответу, который получил:
– Мы можем встретиться?
С одной стороны, встреча была очень желанна для меня с самого начала, но с другой… Почему так внезапно?
Уже не впервые Надя продемонстрировала, что её слова и поступки могут быть для меня совершенно непредсказуемы. Из хозяина своей судьбы я вновь превращался в стороннего наблюдателя.
– В любое время, – ответил я.
Мы договорились встретиться на следующий день – в субботу, в четыре.
Спал я плохо. Беспокойство перед встречей мучило меня, и я долго не мог уснуть, а потом – постоянно просыпался. Под утро пошёл дождь. Окно было открыто, и я лежал, слушая шелест капель. В конце концов это меня сморило.
Днём я не мог толком сосредоточиться на делах и попросту убивал время. А около трёх, когда уже пора было выходить, Надя написала и перенесла встречу на пять.
Вопреки обыкновению, оделся я прилично: рубашка, брюки, пальто. После дождя, который продолжался и в первой половине дня, на улице стало гораздо прохладнее. Земля была мокрой, и приходилось старательно обходить лужи. Солнце то показывалось из-за облаков, то скрывалось снова.
Встретились мы на Арбате. Надя была в новом тёмно-синем пальто и стильных чёрных брюках. Мне показалось, что она немного похудела, а ещё – замёрзла. Вид у неё был очень серьёзный. Учитывая опыт предыдущей встречи, я не стал приставать к ней с нежностями, а только коротко обнял, приветствуя.
– Отлично выглядишь, – сказал я банальность.
– Спасибо, ты тоже. Давай где-нибудь посидим?