← Предыдущая глава | Описание романа | Следующая глава →
Возвращаясь домой, я уже чувствовал подступающий озноб. Первым делом я извлёк из ящика на кухне початую бутылку вина и залпом выпил. Хотелось хоть немного приглушить мысли. Затем я просто упал на кровать и провалился в болезненную дрёму. Мне чудились картины прошлого вперемешку с небылицами. Озноб усиливался, и я то укрывался тремя одеялами, дрожа от холода, то отбрасывал их в сторону и лежал в поту, мучимый жаром.
К вечеру я ради интереса измерил температуру – 38. Как говорится, если есть болезнь, то надо её лечить, поэтому из морозилки я извлёк водку.
Уже к следующему вечеру меня начало мутить от алкоголя. Есть не хотелось, и я просто валялся на кровати. Чтобы отвлечься, пытался читать, но сосредоточиться на книге не удавалось. Разговаривать ни с кем не было сил, более того, мысль о том, что в мире ещё остались другие люди, вызывала теперь отвращение. Странно было думать, что можно продолжать жить и общаться после того, как Надя ушла навсегда, но ещё более отвратительно было осознавать, что от этого не сбежать. Я пережил всё, что случалось со мной раньше, переживу и это. Эта мысль отнюдь не была радостной – скорее, безысходной. Стремиться было больше не к чему, нужно было просто продолжать дышать.
* * *
Шесть дней спустя – в пятницу – я вдруг явственно почувствовал, что пора выныривать. Отвращение ко всему свету сменилось жаждой увидеть живых людей. Я написал Кате, предложив погулять по Крылатским холмам.
Я ждал её у выхода из метро. В последние дни на улице существенно похолодало. Периодически начинался дождь, сейчас же это была скорее неприятная морось, и моё лицо вскоре намокло. Я ещё чувствовал себя очень слабым и держал рукой воротник куртки, чтобы не пускать внутрь промозглый ветер. Катя, вышедшая мне навстречу, смотрела беззаботно и даже мечтательно. Однако стоило ей подойти ближе, и выражение её лица сменилось на озабоченное.
– Привет, – я постарался улыбнуться. Лицевая мускулатура отвыкла от такого действия, но всё же не разучилась до конца.
– Привет. Ты в порядке вообще? У тебя синяки под глазами больше, чем у меня в прошлую сессию.
– Надо же, не замечал…
У меня хватало забот, и синякам я как-то внимания не уделил.
Мы с Катей двинулись через квартал в сторону холмов.
– Что случилось? – серьёзно спросила она.
То, как быстро Катя раскусила моё состояние, оказалось совершенной неожиданностью. Я не готовился к такому разговору, а хотел просто поболтать о всяких пустяках. Но врать совершенно не хотелось, да и не было на это сил.
– Не совсем приятное событие со мной произошло, и в последнюю недельку мне было немного не по себе. Давно столько не пил, зато хоть ящик на кухне освободил…
Катя нервно усмехнулась:
– Ну ты даёшь. Что за событие?
– Давай об этом потом, ладно?
Катя помолчала, но всё же не стала расспрашивать дальше.
– Ну хорошо. Если всё-таки захочешь обсудить – скажи.
– Спасибо большое, – я попытался вложить в эту фразу всю благодарность, которую действительно испытывал в тот момент.
Мы гуляли по холмам, и Катя перехватила эстафету разговора, рассказывая о своей жизни, о проблемах и радостях. Было приятно со своих переживаний переключиться на чужие. Жизнь и впрямь продолжалась, несмотря ни на что.
Мы одолели подъём в гору, и дорога вновь пошла горизонтально. Раньше такой перепад высоты был для меня пустяком, но после недели болезни и пьянства он дался мне нелегко. Некоторое время я шёл молча, восстанавливая дыхание. Затем заговорил:
– Есть у меня проблема. Хочу поехать жить в другую страну, но не знаю, какую выбрать. Сразу начинаются мысли: вот приеду я туда, и что дальше? Чем заниматься? Может быть, надо не давать себе возможности на раздумья, а сразу брать билет наугад и лететь…
– Насовсем?
– Надолго.
– А зачем?
Я пожал плечами:
– Начать новую жизнь.
– Обычно люди так говорят, когда хотят сбежать, – мягко сказала Катя. – От чего ты бежишь?
– От одиночества! – воскликнул я. – От чего же ещё.
– А ты думаешь, смена места жительства тебе поможет?
– Нет, – тут же ответил я и сам удивился такой простой мысли.
– Если есть какие-то проблемы, то ты их туда с собой и потащишь…
Я молчал, поражённый её словами. Да, мне было одиноко, но бегство – не выход.
Я не представлял, что мог бы полюбить кого-то, кроме Нади, но был слишком разумен, чтобы отрицать такую возможность в принципе. На свете жило множество прекрасных девушек, а в запасе у меня теперь была целая жизнь, которую можно было тратить на любимую работу и интересных людей. Жаловаться было не на что: я и так уже получил невероятно много любви. Каждая минута, проведённая рядом с Надей, была бесценна. И если был хоть один шанс на один миг новой любви в будущем – это стоило того, чтобы прожить целую жизнь.
Теперь я снова стоял на пороге неизвестности, и всё, что у меня было – разум, чувства и готовность действовать и отвечать за свои поступки. Я знал, что не попытаюсь сбежать от выбора. И какими бы прекрасными или мучительными ни оказались последствия, я приму их спокойно.