– В общем, после Австрии мне надо было всё обдумать. Как всегда, чтобы отвлечься, я решила убиться на тренировках, а там у нас есть один парень… – она замолчала на несколько секунд. – Ваня.
«Как это сильно звучит, – подумалось мне. – После такой паузы можно было и поинтереснее имя назвать».
– Он мне вообще-то давно нравился, а теперь предложил подвезти после тренировки и… ну ты понял.
Внезапно у меня заныли зубы. Улыбка застыла, и я решил её не убирать. Какая удача, что я не успел погладить Таню по волосам.
– Пожалуй, это было как раз то, что мне в тот момент требовалось, – она снова пожала плечами.
– Я так понимаю, вы переспали. И что потом?
Как мне хотелось, чтобы она ответила, что я неправильно её понял.
– Похоже, он думал, что мы встречаемся. У него моего «контакта» не было, только телефон. Но он как-то всё же нашёл меня. И увидел фотки с Андреем.
– Не пойму. Сколько времени длились эти ваши «отношения»?
– Недели две.
Ах вот оно что.
– И?
– Ну что… он решил, что я его обманывала, и написал обо всём Андрею!
Я расхохотался.
– Очень смешно, – проворчала Таня. Но сразу же тоже усмехнулась.
– И что Андрей?
– Назвал шлюхой и велел собирать вещи.
– Справедливо.
– Ты думаешь? Мы всё-таки два года встречались.
– Вот именно.
Мы помолчали.
– И что, теперь ты будешь встречаться с этим новым парнем с бокса?
– Он не будет. Он тоже считает меня шлюхой.
– Ну что ж, сочувствую. Один вопрос: в чём был смысл скрывать всё это от меня?
– А с чего ты решил, что я скрывала?
– Ты просто исчезла из моей жизни. Я тебя спрашивал о причинах, и ты не отвечала. Теперь же оказывается, что всё это время ты попросту была занята – и не Андреем, а другим парнем.
– Мне сложно было разобраться в себе. Я не знала… Не знала, как лучше поступить.
– Слушай, Тань. Я же объяснял тебе свой подход. Важен не секс, а чёртова честность. Неужели ты совсем не уловила… моей мысли?
– Уловила. Но я не была уверена, что ты распространяешь это и в свою сторону.
– Твою ж мать! Говоришь всё людям прямо, а они всё равно пытаются найти какой-то другой смысл и решить за тебя. Не понимаю, как жить в таких условиях, – я с усмешкой развёл руками.
– Теперь ты перестанешь со мной общаться?
Я бросил взгляд на настенные часы. У нас оставалось ещё почти десять минут, но я не хотел больше находиться рядом с Таней.
– Перестану! Но ненадолго: просто мне уже пора бежать в Бауманку. Спишемся.
– Да, спишемся.
Я быстро обнял её на прощание, вышел из столовой и повернул налево – к боковому выходу из вокзала. Чуть позже, шагая от метро в сторону Бауманки, я смеялся в голос.
Две недели!
Две.
Недели.
Она ничего не говорила мне, она уходила от ответа на вопрос, почему не хочет со мной встречаться. Подумать только: в кафе на Автозаводской я напрямую дал понять, что не верю ей, но она всё равно не сказала правды…
Пока я бегал по делам, мои силы подпитывала весёлая ярость. У меня попросту не было времени полностью осознать произошедшее. Лишь когда я оказался дома, сидя в кресле и уставившись в стенку над монитором, меня накрыла волна боли и отвращения.
Я с нежностью и теплом заботился о Тане, открывал ей свои чувства. Мы обсуждали возможность серьёзных отношений. И в это же самое время она занималась сексом с любовником, не сказав мне ни слова. Я был оплёван. На моих чувствах не то чтобы специально потоптались, а просто прошлись по ним, не заметив. Внутри меня будто зрел кашель: хотелось отхаркать гадость, скопившуюся внутри.
Пытаясь отвлечься, я взял книгу, но не воспринимал написанное. Мой разум будто оцепенел, меня знобило.
Злость могла бы привести меня в чувство. Какого чёрта! Не я ли говорил себе, что Таня – не лучший выбор для серьёзных отношений, и мне нужна не она, а Надя?!
Завтра была пятница, и утром мне предстояла олимпиада. Я с трудом представлял, что хорошего смогу напрограммировать в таком состоянии, но отказываться было нельзя: это значило бы, что Танино признание само по себе уже нанесло мне вред, заставив проиграть хоть в чём-то. Я не готов был смириться с этим.
Тем не менее, мне определённо нужно было всё обдумать и решить, что делать дальше. Я взял билет на поезд, чтобы вечером после олимпиады отправиться в Минск и провести там выходные.
* * *
Минск встретил меня зеленью, прохладой и неуверенным солнцем, которое то выглядывало краешком из-за облаков, то снова укутывалось в них.
Я отправился на прогулку, глазея по сторонам: на выцветшие щиты с социальной рекламой, советского вида магазины и милые сердцу панельные девятиэтажки. Слабо улыбнувшись этим ностальгическим пейзажам, я нырнул в парк – следом за рекой Свислочью, пробегавшей через весь город.
Я шёл без остановки, стараясь как можно глубже вдыхать ветер с реки: казалось, он может очистить меня изнутри. Через несколько часов ноги заныли от усталости. Я остановился у каменного парапета и вгляделся в воду. По ней прошла серебристая рябь. Мысли мои потекли свободно.
Продолжать общение с Таней совершенно не хотелось. Её поступок я воспринимал однозначно: измена. Да, мы не были в официальных отношениях, но это формализм. Я открывался ей, а она врала мне в лицо.
Можно было уволить её из «Экстремальной Москвы» и прекратить общение совсем. Это было крайне заманчиво: в отсутствие постоянных контактов с Таней мои переживания сошли бы на нет, и со временем я смог бы вовсе забыть про неё. Но у такого решения имелись свои минусы.
Таня работала хорошо и выполняла большой объём необходимых задач. Увольнение сотрудника неизбежно влечёт за собой сложный период, когда нужно искать и обучать нового, а обязанности старого временно возлагать на других. В нашей маленькой фирме, конечно, их пришлось бы возлагать на меня самого. У меня же приближалась защита диплома, а выполнен пока был только пункт «выбрать тему». В ближайшее время нужно было приступать к реальной подготовке. Так что в случае увольнения Тани я оказался бы завален делами по самую макушку.
Была и другая проблема – Анапа. Очень уж мне не хотелось заниматься этим проектом самому: уговаривать людей куда-то поехать… слушать их отмазки… на это у меня аллергия с детства.