Не-рассказ о тигре и обо мне

Сегодня у меня очень личный рассказ. И да, я – это не персонаж-рассказчик, а Виктор Уманский – самый обычный человек. Герой же рассказа – самый настоящий тигр.

События в художественной литературе развиваются по определенным правилам: тут есть конфликт сильных противников, неожиданные повороты, рост персонажей над собой, кульминация. В жизни же противники часто заведомо неравны, противостояние обрывается совершенно внезапно, благородство не вознаграждается, подлость не наказывается. Как драматическое произведение, такая история – просто мусор. Но когда становишься ее участником или зрителем, тут-то и понимаешь, что жизнь куда страшнее.

Часть 1

В мае 18-го я ездил лазать на скалы в Крым. Ночной перелет из Москвы в Симферополь знатно меня вымотал, и первый день я решил провести в городе. Город это, конечно, такой себе: с панельными пятиэтажками и хлипкими ТЦ в стиле девяностых тут соседствуют обыкновенные дачные дома. Уже в 11 утра солнце начало палить не по-детски. От асфальта поднимался жар, футболка взмокла, и порывы ветра, швырявшие в меня пыль, я воспринимал как подарок.

Вдоль проспекта Кирова тут и там тянутся жиденькие бульварчики, и я жался к ним, стараясь хотя бы иногда ловить тень. Пыль оседала на коже, деревьях и кустах. Последние, несмотря на весну, выглядели весьма бледно. Впрочем, ольха и черемуха активно цвели, и я постоянно чихал и тер кулаками глаза.

Такая прогулочка – удовольствие сомнительное. Когда я уже хотел махнуть рукой и вернуться на квартиру, впереди, за автомобильным кругом, показался парк. Если спасаться от аллергии было уже бесполезно, то, по крайней мере, там была тень!

В этом-то парке, на Кирова 51, и находится Симферопольский зоопарк. Или, как его тут называют, «зооуголок». Отрывные билетики за 200 рублей, внутри – жара и запах животных и навоза.

Я обошел несколько вольеров: с оленями, львами, зубрами. Закончился мой путь у клетки с тигром: я остановился, как пригвожденный, и уже не смог сдвинуться с места.

Пара слов обо мне. Я никогда не был особо сентиментальным человеком и на дух не переношу пустопорожнее нытье. Но тут было чему сопереживать.

Тесная клетка примерно два на три метра. Внутри – подрастающий тигр (тогда он показался мне взрослым), для которого эта клетка – все равно что конура. Но нет, настоящая конура была в углу – едва ли он поместился бы туда целиком без усилий. На бетонном полу – деревянный поддон метр на метр и какое-то чахлое бревно, кажущееся скорее насмешкой, чем попыткой создать животному подобие естественной среды.

Тигр прятался от солнца в полоске тени, создаваемой соседним вольером.

Простоял я там минут пять. Хотелось одновременно и уйти, и остаться. Казалось, что, продолжая стоять, я каким-то образом разделяю с тигром его тяжелое положение и не бросаю его, но это, конечно же, глупости. Тигру было не горячо и не холодно от того, что я там торчал, зато я тратил нервы впустую. Нужно было или что-то сделать, или забыть.

В данном случае помочь тигру представлялось мне достаточно реальным делом. Не простым, конечно, но реальным. Ведь это же Крым – новая российская территория, облагораживание которой так пиарится властями. И меня в данном случае не интересует политическая правда, интересует только то, насколько политическая ситуация может помочь достижению цели.

Мне припомнилось, что где-то в районе входа я видел план реконструкции. В тот момент я не обратил на него внимания, но теперь вернулся.

Выглядит мило и позволяет крепко надеяться, что тигр томится в своем загоне временно – на время реконструкции. Я поставил себе зарубку в памяти: написать руководству зоопарка и в компетентные органы, как только у меня появится время. На ближайшую же неделю я намеренно выкинул увиденное из головы: на скалах мне и без того предстояли приличные нагрузки, и сознание нужно было очистить от всего лишнего.

Часть 2

Я не забыл свое намерение, и сразу после возвращения в Москву принялся за дело. Перед тем, как начать строчить обращения, я решил изучить вопрос: вдруг в интернете пишут что-нибудь по конкретным срокам реконструкции зоопарка. Я начал искать и ступил в трясину. Постарался выбраться, найти обходной путь… и с каждым шагом увязал все глубже.

Картиночка с планом реконструкции нашлась на сайте зооуголка. Там красочно расписывали будущие молочные реки и кисельные берега и даже называли примерный срок реализации – два года. Только вот запись была датирована маем 14-го года. Я написал администрации вопрос про сроки реконструкции – ответа, разумеется, не пришло.

Что касается мучений тигра, то оказалось, я заметил их далеко не первым. В «контакте» нашлась группа активистов. Я начал понемногу разбираться в проблеме.

С этого момента в рассказе я отступаю от того, что видел своими глазами, и перехожу к тому, о чем я могу судить по различным данным. Обойтись без этого не получится: история будет неполной.

Есть в Крыму некто Олег Зубков – директор двух крупных зоопарков «Тайган» и «Сказка». Так вот, Зубков утверждал, что тигр, содержащийся в симферопольском зооуголке, был у него незаконно изъят.

Якобы, в августе 2017-го Зубков решил передать тигренка по имени Алтай какому-то партнеру. Они вывезли его из парка «Тайган», но не оформили ветсправку (мелкое правонарушение, штраф до 5000 рублей). На переправе в Керчи это обнаружилось. Перевозчика оштрафовали на 1000 рублей, а тигренка изъяли и передали в ветеринарный департамент Керчи. По закону его должны были вернуть собственнику в течение 30 дней, но не вернули. Зато внезапно появился такой же тигр в симферопольском зоопарке. Его-то я и видел.

В группах ВК царила не самая конструктивная атмосфера. Многочисленные женщины в летах писали стихи в поддержку тигра, взывали к небесам (буквально: «Господи, помоги тигренку вернуться назад в “Тайган”») и посылали проклятия на головы похитителей. На change.org (сайт – ведро с тысячей хотелок) создали петицию, адресованную Путину, где снова капсом и с многочисленными восклицательными знаками пытались изложить суть проблемы. Вторым адресатом петиции стояло какое-то общество защиты животных, которое не имело никакого отношения к Крыму, выступало за отстрел бездомных собак и вообще непонятно, работало ли еще.

Словом, весь этот шум выглядел не слишком перспективно. Но ведь теперь я был в теме: а кто, как не я, умеет составлять хитровыдуманные планы и претворять их в жизнь без лишних эмоций? К тому же у меня были деньги: пусть немного, но вполне достаточно, как мне казалось, чтобы разрулить этот вопрос. Сейчас я найду законы, которые нарушила администрация зоопарка. Оплачу адвоката, помогу Зубкову зарядить иск в суд, договорюсь со СМИ… Если не захотят печатать, сочтя мелкой новостью, можно заплатить. Словом, пора принимать конкретные меры.

Что ж, как это часто со мной бывает, я лихо переоценил себя и недооценил окружающих. Я изучил информацию о Зубкове – и быстро стало понятно, что по сравнению с его ресурсами мои пренебрежимо малы. Он уже провел несколько пресс-конференций по поводу ситуации с тигром, и репортажи об этом печатали крымские СМИ. Зубков подал иск в суд – по моей просьбе он прислал мне копии искового заявления и приложенных документов. И, разумеется, у него уже был отличный адвокат.

Понял я и то, что Зубков – достаточно известная и неоднозначная фигура. Бизнесмен и бывший депутат, он неоднократно судился с прокуратурой по разным причинам. Он заявляет, что его давят и не дают нормально работать; чиновники же говорят о различных нарушениях в его зоопарках. Последнее меня не удивляет: не думаю, что в каких-то санпинах разрешено обниматься и валяться со львами, чем занимаются посетители «Тайгана» вместе с Зубковым. Но я отклоняюсь от темы: ведь в данном случае меня не интересует, кто прав в конфликте Зубкова с чиновниками. Важно лишь то, что конфликт имеет место.

Иск Зубкова был построен исключительно на праве собственности. А что же по условиям содержания? А ничего. По закону привлечь к ответственности можно только за истязания животного, которые повлекли увечье или смерть.

А суд тем временем все затягивался. Заседания переносились, ответчик вины не признавал. Все эти месяцы я занимался своими делами: работал, лазал, гулял, читал. Все это время у меня была постель, вкусная еда, чистый душ и туалет. Тигр же все это время ютился в своем карцере.

Хотя я чувствовал себя в связи с этим весьма неловко, меня все же успокаивало то, что шел суд, и можно было надеяться на благополучный исход… На деле же я не надеялся на него. Ну ладно – допускал. Никогда не знаешь наверняка. Но все же по факту суд был больше отсрочкой для совести, чем реальным шансом.

Часть 3

6 августа 2018 года, через год после изъятия тигренка у Зубкова, суд наконец вынес решение.

Решение оказалось не в пользу Зубкова. Можно почитать текст целиком, я же перескажу его вкратце. Подчеркну: меня не особенно волнует, в чьей собственности находится тигр. Но суд обойти вниманием нельзя, ведь его исход был так важен для судьбы тигра.

Истец не доказал, что тигр Алтай из «Тайгана» и тигр в зооуголке — одно и то же животное. Не нашлось отличительных примет, по которым этих тигров можно было бы сопоставить, к тому же, тигр в зооуголке был чипирован, а тигренок Зубкова — нет.

По букве закона или формальной логике придраться к решению не получается. Другой вопрос, что мне этого и не требуется. Поясню. Вот точки маршрута тигра, подтверждаемые документами:

  • 04.08.2017. Тигр Алтай вывозится по поручению Зубкова из парка «Тайган». Подтверждение: договор.
  • Керченская переправа. Тигр изымается. Подтверждение: акт обследования.
  • Тигр обследуется на переправе с участием консультанта ветеринарии г. Керчь Какулиди Ю.Н. Подтверждение: акт обследования.
  • Тигр передается на временное содержание в Керченский ветеринарный лечебно-профилактический центр. Подтверждение: акт обследования.
  • 07.08.2017. Тигр Алтай передается консультанту ветеринарии г. Керчь Какулиди Ю.Н. Подтверждение: акт приема-передачи.
  • Осень 2017. В симферопольском зооуголке появляется тигр. И не доказано, что это тот самый тигр.

При этом администрация зооуголка не предложила других вариантов происхождения – а ведь если бы это был другой тигр, было бы проще простого указать, откуда он, и разбить все подозрения. Но вместо этого главный ветврач Крыма Валерий Иванов заявил: «животное по решению суда является собственностью Республики» и «никакого отношения какой-либо Алтай не имеет к этому тигренку». «Совершенно законным образом животное было предоставлено на хранение во временное пользование симферопольскому зоопарку».

То есть вроде как Иванов ссылается на тот самый акт приема-передачи, который явно относится к тигру Алтаю.

Ладно, с судом покончено, и надо, вроде бы, включаться. Начинать что-то делать. Но что? Тетушки в ВК льют горючие слезы и пишут эмоциональные обращения в инстанции. Зубков дает интервью – то есть поднимает шум в больших масштабах.

Я по-прежнему могу сделать свой вклад. Ну, я написал – в минприроды Крыма. Пришла отписка.

Также я поделился историей на своем сайте и на «Пикабу», надеясь на резонанс. Но там меня не поддержали, указывая на то, что у Зубкова у самого скелеты в шкафу. Я и сам вижу в словах Зубкова некоторые противоречия, о них я писал в другой статье.

Работая над задачей, я пытался составить список мест, куда можно обратиться. Были там и зоозащитные организации, и я начал изучать их сайты. И тут меня начало колоть со всех сторон. Тут мучают медведей, тут убивают тюленей, там сдирают шкуры… Зоозащитники просят денег. «Помогите нам!»

Я напишу им про тигра – и это дело встанет в длинную очередь. Кого можно в этом винить? Кто скажет, что какой-нибудь медведь, волк или котенок менее важен, чем тигр? У них разная стоимость в рублях и разный размер, но все они – живые существа, способные чувствовать и страдать.

И тут со мной случилось странное. Впрочем, конечно, я не первый и не последний… Я ощутил себя растерянным и беспомощным.

Куда двигаться, за что браться? Допустим, я сосредоточусь на тигре. Надо писать в СМИ – но активисты уже пишут. Возможно, за деньги можно получить что-то лучше, чем местные Крымские газеты и сайты. Заплачу полмиллиона за публикацию в какой-нибудь «Медузе» или еще где – и предоставлю все материалы. Для меня это большие деньги, очень большие. Помогут ли они? Нельзя сказать заранее – я покупаю не что-то вещественное, а только шанс. Эффект предсказать трудно, но вероятность того, что одна статья (и, возможно, несколько ее перепечаток) все изменят – мала.

Так почему бы не вложить деньги лучше… куда? Не знаю. Если всерьез заниматься делом, нужен план. Прикинуть, как эффективнее всего я могу воздействовать на ситуацию.

Воздействовать на ситуацию… В стране, где в принципе отсутствуют законы о защите животных (до конца 2018 года был только закон о жестоком обращении, действующий при смерти или увечье животного). А те законы, которые есть, толком не выполняются. Леса вырубаются, озера загрязняются, животные гибнут тысячами, а власть набивает карманы. Какой конкретно стратегический план тут можно составить?

У меня опустились руки. Вся моя спесь и самомнение оказались пустышкой. Несколько месяцев я пребывал в беспомощном состоянии. Я вроде бы и не сдался, но поставил эту задачу на паузу, мысленно переложив ее на плечи Зубкова и его многочисленных сторонников.

И вот эти сторонники – и сторонницы – на которых я смотрел так высокомерно, продолжали работу. Пока я написал только в минприроды, они завалили обращениями все инстанции от мала до велика. Елена Гребенюк, чьи фото и видео я позаимствовал для статьи, ходила в зооуголок к тигру, подкармливала его и поддерживала словесно. Не знаю, насколько ему было от этого легче – но он хотя бы ел. А Эмине Ибрагимова провела несколько одиночных пикетов – думаю, не надо пояснять, что для этого требуется мужество и готовность сесть на пятнадцать суток.

При наличии у тигра такой группы поддержки вряд ли кто-то мог бы формально обвинить меня в том, что я сделал недостаточно. Никто, кроме меня самого.

Я успокаивал себя, усыплял совесть: «Вот, как разберусь с насущной работой, так и поеду в Крым, поснимаю, возьму интервью, напишу в СМИ… А может, быстрее уж и без меня разберутся, ведь Зубков такой сильный, у него адвокаты и связи, он известен, а я нет…» Задача висела у меня в голове, царапала, но я все откладывал.

А 9 апреля 2019 года тигр умер.

Часть 4

Этот текст я пишу 12 апреля 2019-го, и еще непонятно до конца, что же именно случилось. Первым о смерти Алтая заявил Зубков – он же добавил, что «его шкура станет украшением жилища главного крымского живодера». Тут, очевидно, имеется в виду ветеринар Иванов, активно противостоящий Зубкову по всем фронтам.

В тот момент никакого подтверждения словам Зубкова не было. В ВК поднялся переполох. Одни уже оплакивали Алтая, другие требовали подождать хоть какой-то подтвержденной информации.

Скоро подтверждение поступило. Как утверждает администрация зоопарка, причиной смерти стала неверно рассчитанная доза снотворного.

Про шкуру или чучело тут ничего не сказано (если не считать заголовка). Однако, коль скоро часть информации Зубкова подтвердилась, не удивлюсь, если подтвердится и вторая.

Учитывая мой опыт изучения этой истории, я допускаю, что тигра и впрямь не хотели убивать специально. Измученное животное, непрофессиональные сотрудники… смерть могла стать результатом халатности. Впрочем, иное меня бы также не удивило.

Новость я перенес достаточно легко – не в пример многим другим сочувствующим. По крайней мере, тигр отмучился. Но и до него животные пропадали из зооуголка при мутных обстоятельствах. Например, там в столь же отвратительных условиях содержались пумы, одна из которых серьезно хромала.

А потом исчезли – и все, никакой информации.

Скорее всего, пумы, как и тигр, уже мертвы. Но остаются другие бедняги-звери, до которых я весной 18-го не дошел. Например, медведь:

Или волки:

И что дальше? Кто поможет им?

В своем посте Зубков упоминал неких иностранных зоозащитников. Я, вроде бы, нашел их. Их представитель рассказала мне об их работе и борьбе за двух других амурских тигров, страдающих от произвола безграмотных и жадных чиновников. Эту историю я тут в подробностях рассказывать не буду.

К ситуации с Алтаем они подключились недавно и сделать толком ничего не успели — но теперь планируют принимать меры к улучшению условий содержания других зверей в зоопарке.

Если словосочетание «принимать меры» звучит авторитетно и вселяет уверенность, поясню. Речь идет о все тех же действиях: обращения, письма, статьи, репортажи. Только на этот раз с заграничным привкусом. Как известно, у нас многие чиновники боятся именно «выносить сор из избы»: дескать, если привлечь внимание иностранцев, то может и непосредственное начальство по голове настучать. Да-да, именно так у нас делаются дела…

Разговор с сотрудником «In Defense of Animals» помог мне немного прийти в себя. Я почувствовал, что могу сделать хоть что-то и договорился выступить их представителем в Москве по делу других амурских тигров.

Если бы я ставил своей целью замотивировать кого-нибудь, мне следовало бы, как проигрывающим политикам, сохранять хорошую мину при плохой игре и концентрироваться на позитиве. Дескать, смотрите, тут-то и там-то мы кое-чего добились. Но, говоря по чести, я далеко не уверен, что все усилия неравнодушных людей в итоге принесут пользу. Но и не исключаю. И, по крайней мере, так можно чувствовать, будто мы сделали хоть что-то.

Думаю, итог можно сформулировать примерно так. Если мы постараемся и будем удачливы, смерть тигра поможет добиться улучшения условий жизни других узников симферопольского зооуголка. Цена все равно останется слишком высокой. Если же нет – смерть его пройдет даром, а вслед за ним отправятся и остальные.

Виктор Уманский