Борьба или бегство. Часть 1, глава 2

← Предыдущая глава | Описание романа | Следующая глава →

В старших классах интересом номер один для меня стали девушки. Жизнь не стояла на месте, открывая новые грани. Среди моих сверстников вдруг стали появляться люди, вкусившие тот самый запретный, но вожделенный плод. Хотелось спросить: «ну, как оно?», но каждый сдерживался, чтобы не показать, что сам ещё не касался этой тайны. Если же кто-то всё же спрашивал, то ответами было «круто», «нормально» – в общем, представления всё равно толком сложить не удавалось. Вывод напрашивался один: пора пробовать самому.

Знакомства с девушками стали для меня новым серьёзным вызовом. «Что она подумает, когда я подойду? Вдруг засмеёт? А если после пары фраз настанет неловкое молчание, и мы оба будем сгорать от стыда?»

Естественно, уступать страху было нельзя. Я приступил к попыткам, не давая себе передышки. В любом общественном месте, в каждой новой компании я постоянно оценивал окружающих девушек и выбирал симпатичных, а затем пытался тем или иным способом завязать знакомство, которое будет иметь развитие. Абсолютным критерием успеха – воспетым, превознесенным и доселе невиданным – для меня был секс. В качестве промежуточного успеха также засчитывался поцелуй, остальное считалось поражением.

Чаще всего выбранная цель не вызывала у меня каких-либо чувств. Соответственно, желания разворачивать активную деятельность по соблазнению тоже не наблюдалось. Но подобное нежелание могло быть вызвано страхом неудачи, так что безжалостный наблюдатель немедленно отправлял его в топку, а я нацеплял на себя улыбку и приступал к делу.

Действия мои из-за неопытности были весьма неловкими, но я понемногу учился. Результаты в большей степени представляли собой поражения, однако и поцелуи перепадали мне довольно часто. До следующего этапа я пока не доходил, но верил, что дорогу осилит идущий.

* * *

В начале десятого класса, возвращаясь с тренировки, я оказался на Поклонной горе. Только что прошёл короткий и мощный ливень, который я мужественно впитал – частично, конечно – футболкой и шортами. Вслед за ним как на заказ начало жарить солнце. Вода начала испаряться, и под ногами заклубился еле видимый парок, быстро раздуваемый ветром.

Я взбежал по ступеням. Плитка, по которой шлёпали мои мокрые кеды, засверкала, слепя глаза. Красные и жёлтые тюльпаны в длинных клумбах, напившись, открывались свету. Справа в небо били фонтаны, и мне показалось, что между ними мелькнула радуга. Весь мир вдруг стал зыбким, ускользающим. Я сморгнул, а когда открыл глаза, из солнечного марева передо мной уже вынырнула юркая рыжая девочка с косичками. Она двигалась неестественно быстро, да к тому же зигзагами. Через мгновение я понял, что она на роликах, и рассмеялся. Так я впервые встретил Таню Коваленко.

К моей персоне Таня отнеслась вполне благодушно. Я угостил её мороженым, которое она облизывала, ловко нарезая вокруг меня круги. Острые скулы, тонкие губы… она могла показаться непримечательно-милой, если бы не глаза: тёмные и глубокие. Правда, обнаружилась проблема: Тане было всего четырнадцать, и вблизи она выглядела, как натуральный ребёнок. Дополнялось это таким же детским голосом. Обменявшись именами в «контакте»^[1]Здесь и далее имеется в виду социальная сеть «ВКонтакте» ®., мы распрощались. Вскоре я думать забыл об этой встрече.

* * *

А через три месяца – на Новый год – мне впервые открылось столь вожделенное таинство секса. Получилось это странно и скомкано. Я напился; девушка была не слишком красива, зато гораздо более опытна и, по сути, всё сделала сама. На следующий день мне уже не удавалось толком вспомнить свои ощущения.

В одиннадцатом классе я вник в тему постельных отношений более подробно, начав встречаться с Настей Давыдовой – девочкой из параллельного класса. Мы постепенно знакомились с нашими телами, познавали их желания и удовольствия. Когда родителей не было дома – бежали туда, в иных случаях на помощь приходили парки. За тот период я узнал и испытал много нового. И одним из открытий стало то, что наличие постоянной партнёрши, как и официальный статус наших отношений, по сути, ничего не изменили в моём подходе к девушкам. Отношения с Настей были для меня обособленной величиной, не влияющей на отношения с другими. Я мог спокойно флиртовать с кем-то ещё, а потребность сражаться и преодолевать себя толкала на новые знакомства.

Я замечал, что такой подход обществом в целом не приветствуется, но никак не мог взять в толк, почему. Для большинства людей сексуальная верность партнёру была одной из привитых с детства непреложных заповедей, над смыслом которой они не очень-то и задумывались. У меня такой проблемы не было: родители никогда не обсуждали со мной секс и не внушали никаких сопутствующих моральных норм. Зато они привили мне привычку сомневаться и думать своей головой, которая лишь усилилась с годами в силу моего характера.

Итак, тот факт, что отношения с девушкой накладывают свои обязательства, сомнений не вызывал, но эти обязательства относятся к конкретной девушке и только лишь к ней. Иначе говоря, если в отношениях я делаю всё, что должен, то почему бы мне не распорядиться свободным временем так, как я считаю нужным? С Настей я гулял, разговаривал, спал, делал ей подарки, а уж чем заниматься тогда, когда мы не вместе – скучать по ней или пойти погулять с другой девушкой, – мог решить самостоятельно.

Впрочем, сама Настя вскоре мне наскучила, а впереди ждали новые испытания. Своё равнодушие я не очень-то и скрывал, и это выглядело вполне честным: я не обманывал Настю, признаваясь в несуществующей любви или намеренно преувеличивая свои чувства. Наши отношения охладели, но она так и не попыталась обсудить их, что можно было считать стопроцентным свидетельством моей невиновности: ведь если бы ей что-то не нравилось, логично было бы об этом заявить. Спустя пять месяцев после начала отношений – по тем временам огромный срок для меня – мы расстались. К тому времени это уже было простой формальностью.

Я упомянул честность. Эта тема требует чуть более подробного рассмотрения.

Дело в том, что эта самая честность или, говоря по-другому, умение держать слово и отвечать за поступки, всегда была для меня главнейшей ценностью. Собственные обещания, даже пустячные, я тщательно заносил в календарь и относился к срокам крайне ответственно. Ведь кто знает, насколько обещание на самом деле важно для человека, которому я его дал?!

Если выполнить всё в срок не получалось, то я старался обсудить трудности с теми, кто от меня зависел, не пытаясь сбежать.

При этом к самой сути договорённостей я подходил с определённой долей формализма: если человек ожидал от меня чего-то, чего я не обещал напрямую, то взятки гладки, и лезть ко мне с претензиями было бесполезно.