Егор был уверен, что дождь, вызванный чудищем, не прост. Он лишал людей воли, делал их вялыми и послушными. Скоро чудище переползло бы в деревню и начало бы пожирать людей, а те лишь покорно ждали бы своей участи.
Егор хотел попросить чудище передумать. Может, они накупят ему окороков в Трифонове? Егор сумел бы объяснить как-то, спрятать, а потом притащить их на болота… Егор рассказывал про свой план Сашке, и тот загорелся помочь.
Дети неплохо знали местность, да и маленькие, лёгкие – это позволяло им ходить там, где взрослый бы провалился. Передвигались, как их учили – прощупывая дно. В одном месте проползли по насту ничком. Так они углубились в топи, когда болото внезапно забурлило и вспузырилось, распространяя запах тухлых яиц. Пустив волну, от которой, будто живая, заколыхалась мокрая трава, из глубины показался гигантский спрут. Его слепые глаза затягивала мутная плёнка, коричневое тело с карликовыми отростками конечностей покрывали бугры и бородавки. Щели в том месте, где могли находиться ноздри, хлюпали, отплёвываясь смрадной болотной водой. По телу чудища пробежала чёрная щель, и вот уже пасть в полтуловища раскрылась, изрыгая смрад. В пасти не было зубов, кроме пары гнилых пеньков.
Егор побежал. Наступил всем весом в трясину, подошва сапога присосалась, и он полетел ничком на мокрую траву. Пополз вперёд. Обернулся: Сашка не полз следом. Он стоял и завороженно смотрел в пустые глаза чудища. Егор пополз назад – ещё быстрее. Кричал что-то… А потом Сашка шагнул вперёд и с головой ушёл в трясину.
Егор знал: если вот так, стоя в полный рост, уйти вглубь, выбраться уже не выйдет. Вытащить Сашку он бы не смог, так что пополз к деревне – изо всех сил. Болото бурлило сзади, и Егор ждал, когда чудище схватит его своей пастью. Но этого так и не произошло. Он дополз до мест, где уже можно было спокойно идти, не боясь провалиться. Ливень усиливался, и это радовало: Егору хотелось, чтобы он смыл болотную вонь, впитавшуюся в одежду, волосы и кожу.
* * *
Хотя Егор довольно точно указал место, где утонул Сашка, найти тело так и не удалось. Да и место это было едва ли не в самом сердце топей, метрах в трёхстах от деревни. То, что дети добрались сюда пешком, казалось невозможным.
Глеб Палыч запил. Вопреки обыкновению, он не трогал жену, а только молча и планомерно заливал в себя водку. Это пугало Асю больше, чем его обычные буйства. Ключи от машины он отдал Фёдору, и тот теперь вместо него возил Егора и других деток в Трифоново.
Егор стал ещё более замкнутым. История его, как уже было сказано, разнеслась по всем окрестным посёлкам, но вот отношение к ней оказалось разным. Конечно, большинство приняли за правду наиболее банальную версию: Сашка оступился в болоте и утонул – это и впрямь было проще простого – а брат от шока или в попытке оправдать себя сочинил историю с чудищем. Люди качали головами от жалости к Егору.
Но нашлись и другие. Кто-то вполголоса заметил, что Глеб Палыч по пьянке поколачивал Егора и Асю, но не Сашку. А что если Егор специально заманил брата в болота? Не был ли он сам тем самым чудищем?
Подобные предположения звучали поначалу дико, потом просто мерзко, но здесь, в глубинке, новостей было мало, и люди неделями мусолили одни и те же события, извращая их до жуткого состояния.
* * *
Кирилл учился в восьмом, но они с Сашкой дружили – насколько это возможно между мелюзгой и почти взрослым мужчиной. Кирилл даже обещал Сашке «впрягаться», если что случится. Случилось это после того, как Сашка подарил ему двух солдат из своей коллекции: пехотинца и офицера.
И вот теперь, спустя две недели после происшествия на болоте, Кирилл подловил Егора после уроков, схватил его за локоть и оттащил к заднему крыльцу, за штабеля бетонных блоков.
– Что стало с Сашкой? Рассказывай! – Кирилл говорил так грозно, как умел.
– Оступился…
Кирилл схватил Егора за плечи и придвинул лицо вплотную. Егор чётко видел два красных прыща на его подбородке. – Думаешь, я не знаю, что ты ментам наплел? Про чудище?
– Чудище… было, – запинаясь, прошептал Егор, – и Сашка знал о нем… но он сам…
– Чудищ не бывает! – заявил Кирилл. И тут же непоследовательно прибавил: – Ты отведешь меня к нему. И я его пристрелю!
Все знали, что у дяди Кирилла есть берданка, и он даже давал ему пострелять.
– Сашка был мой друг! И если врёшь… Пощады не будет. И прячься – не прячься… хуже будет.
Разгорячённый, сам испуганный, но упрямый, Кирилл смотрел Егору в глаза. Слова были сказаны, и отступать было некуда.
* * *
Кирилл попросил Фёдора довезти его, Пашку и Катю до Хомутова – порыбачить. Но в холщовую ткань в руках у Кирилла были завёрнуты не удочки, а ружьё. Дети отправились к речке, но на полпути свернули и прокрались по лугу, скрываясь в высоких кустах лабазника. Кирилл раздвигал руками стебли, не обращая внимания на пыльцу и пух, лезущие в глаза с надоедливых белых цветов. Сзади чихнула Катя, и Пашка цыкнул на неё. Обогнув деревню, они улеглись в траве на живот – так, чтобы видать околицу.
На закате у околицы показался Егор. Он был так бледен, что Кирилл испугался: ему показалось, будто призрак вышел погулять – до этого невидимый, но обретший плоть в рубиновых лучах. Чёрная одежда сливалась с тенью кустов, растворялась в осоке, а над кустами плыло белое с красными отсветами лицо. Кирилл пощупал сквозь ткань ружьё и почувствовал себя увереннее. Ни чудище, ни призрак-Егор ему сегодня были не страшны.
Не сказав ребятам ни слова, Егор первым двинулся к болотам. Кирилл, придерживая свёрток под мышкой, двинулся следом, а в хвост пристроились Пашка, за спиной у которого висел охотничий нож в ножнах, и Катька – той следовало бежать за помощью, если мужчины не справятся с болотным спрутом.
Закатное солнце с шелестом коснулось верхушек берёз, запуталось в кронах, растаяло и мёдом потекло вниз по стволам. С урчанием оно погружалось в трясину, и на топи опускались сумерки. В осоке пересвистывались кулики и ржанки. Тени сгущались, становились плотнее и прожорливее, съедали окружающие предметы, толстея и превращаясь в настоящую тьму. Со стороны деревни долетели крики: кто-то, сложив руки ковшиком, кричал имя.
* * *
К середине ночи деревенские с фонарями прочесали окрестности и нашли Егора, без сознания лежащего за околицей. Плеснув в лицо водой, его растормошили, но не смогли добиться ни слова. Егор лишь молча глядел в ответ, а когда дядя Миша встряхнул его за плечи, его детская головка мотнулась и опустилась на грудь. Тем временем лесник нашел дорожку детских следов, ведущих в топи.