Безоговорочная победа — текст рассказа

1

Лихая история, столь радикально изменившая жизнь Алёны, пережёвывалась нашими общими знакомыми без малого месяц. Потом люди начали забывать – действительно, не вечно же об этом судачить. Но только не я. А почему?.. Ну конечно: это ведь великолепный материал для рассказа!

Одна беда: я никак не мог придумать, как вывести участников событий на откровенный разговор. Со всеми я был знаком, но ни с кем не общался достаточно близко. Помогло мне то, что я вспомнил эпизод из мемуаров Фейнмана[1]«Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман» — сборник автобиографических историй из жизни американского физика и нобелевского лауреата Ричарда Фейнмана., где тот недоумевал, как уговорить девушку позировать для картины обнажённой. «А вы пробовали попросить её об этом?» – предложил тогда его друг.

Так я и написал всем действующим лицам: хочу использовать ваши воспоминания для произведений.

Важнее всего мне, конечно, было расспросить саму Алёну. Но она от моей идеи в восторг не пришла – вот так неожиданность… Внятного ответа я не мог добиться больше недели. Осознав, что мой главный информатор вот-вот уйдёт в отказ, я пошёл на хитрость и заявил, что уже опросил всех остальных. Алёна должна была понимать, что в интерпретации других участников её поступки могли выглядеть весьма неприглядно, и я рассчитывал, что это заденет её гордость. Так и вышло.

–То, что я тебе расскажу – не для общего доступа, – заявила она.

– Хм… Как я и сказал, я использую истории из жизни, когда пишу. Но особенность художественных произведений в том, что в них можно написать что угодно, и никто не узнает, сколько процентов правды в этом тексте…

Алёна назначила встречу в ресторане во Владыкине, и я вздохнул. Не ближний свет, но что делать: место выбирает тот, кто даёт интервью.

Пока я шёл от метро, успел взмокнуть: солнце припекало нешуточно. Ресторан, похоже, находился в ТЦ. Я спрятался в тени под козырьком – как раз между урной с дымящимся бычком и молодым таджиком, что-то увлечённо кричащим в телефон на своём языке.

Алёна подъехала минут через пять на своём чёрном пузатом BMW. Я не разбираюсь в машинах, но у этой – на её сверкающих боках – буквально читалось: «дорого». Так же дорого выглядела и сама Алёна. Узкий чёрный пиджак, стильные брюки в обтяжку, оставлявшие открытыми щиколотки, коричневые кожаные ботинки на невысоком каблуке. Тёмные волосы до плеч идеально уложены. На лице – минимум косметики, но вся в тему. Стоя в футболке, джинсах и кедах, с рюкзаком за плечами, я улыбнулся.

Я знал Алёну достаточно давно и видел не только то, что она хотела показать, но и то, что она не могла полностью скрыть. Хоть она и научилась двигаться грациозно, тело её оставалось чересчур грузным. Щёки были широкими, нос – картошкой, а мощный подбородок с ямочкой больше подошёл бы крепкому мужчине, чем молодой девушке. Но стоило признать: она выглядела столь стильно и уверенно, что на недостатки внешности вряд ли кто обращал внимание.

Мы обнялись.

В ресторане и впрямь оказалось здорово: мягкие матерчатые диваны, панорамные окна. Хотя здесь работал кондиционер, я ещё не до конца остыл после улицы и заказал пиво. Светлое – по привычке. Принесли его быстро, и я с наслаждением пригубил. Высокий стакан запотел, и от моего прикосновения по его поверхности побежали капли. Я достал блокнот, включил диктофон и приготовился слушать.

2

Алёна родилась и выросла на востоке Москвы, в Гольянове. Родители её были людьми солидными и даже известными в определённых кругах. Отец работал крупным начальником в ФСО и сопровождал первых лиц страны. Бабушка с дедушкой по маминой линии в советское время служили в государственном аппарате, и мама Алёны на полученные от них деньги основала в молодости бизнес, связанный с логистикой.

Семья устроилась с комфортом: основная квартира на Рублёвке и коттедж в Красногорске. В деньгах они никогда не нуждались, но продолжали напряжённо работать: труд считался целью и смыслом, а деньги и влияние – закономерной наградой.

Отдых, конечно, приветствовался: поездки и спорт. Родители катались на горных лыжах и поставили на них и Алёну. А вот просто лениться и расслабляться было непозволительно. Раз в неделю проходил совместный ужин, на котором члены семьи делились новостями, а примерно раз в пару месяцев они втроём выходили на мероприятия: вечеринки у друзей или коллег, в театр или оперу.

Отец Алёны всегда говорил, что любовь выражается в делах, и оба родителя всецело следовали этому принципу. Алёна взрослела и получала отличное воспитание и образование, всегда была одета, обута и здорова – а что же такое любовь, если не это?

Лет в пятнадцать Алёна впервые поняла, что не отличается красотой. Девочки рядом с ней могли быть в разы глупее, но мальчишки смотрели на них – просто из-за внешности. Смириться с такой несправедливостью оказалось ох как непросто. Это уже потом Алёна сообразила, что никакой справедливости в принципе не существует – её придумали обиженные люди. Что получаешь от рождения, с тем и работаешь – не покладая рук.

«Что ж, тем интереснее», – решила она. Неважно, насколько это было искренне: раз исходную предпосылку не изменить, оставалось только взглянуть на неё более позитивно.

Алёна всё ещё могла выигрывать за счёт других преимуществ. У неё было безупречное чувство вкуса, а почти неограниченные финансы позволяли формировать великолепный стиль. Если выглядеть стильно и вести себя уверенно, кто из мужчин усомнится в том, что она и впрямь красива?..

* * *

Школьные годы прошли тяжело. С девятого класса Алёну мотало между учёбой и учёбой – то есть между школой и репетиторами. Цель звучала (но не достигалась) просто: поступить в МГИМО.

Деньги родителей были использованы для подготовки, но не для «решения вопроса» напрямую. И Алёна справилась. Она поступила на факультет международных отношений – запредельная мечта для большинства московских школьников.

* * *

Антон учился с Алёной на одном курсе. Худой, с юным лицом, гладкой кожей и смешно растрёпанными русыми волосами – казалось, он совсем ещё мальчик, и ему не место среди «золотой молодёжи» Москвы. Его белые и голубые рубашки вечно пузырились. Вёл он себя смущённо, а общаясь с преподами, даже заикался. На их курсе в основном обитали дети депутатов и бизнесменов, привыкшие быть звёздами, и Антон, скромный победитель Всероссийской олимпиады по истории, на их фоне казался почти невинным.

Но слабаком он не был. Это стало понятно, когда Гапа в очередной раз перешла с политологии на нотации. А конкретно, о народе, который «идиот» и сам решить ничего не может, лучше и не пытаться. Студенты уже к этому привыкли, и внимание их моментально отключилось. У тех, конечно, кто до этого слушал Гапу хотя бы краем уха. И всё бы прошло как обычно, без происшествий, не вздумай Гапа зачем-то сказать: «Вот вы, Антон… Как знаток истории, подтвердите мои слова».

Следующие десять минут оказались весьма неприятными для Гапы, которая с каждой минутой спора становилась всё краснее, и запоминающимися для студентов, которые наконец-то оторвались от телефонов и ловили каждое слово. Антон тоже краснел, запинался, но не отступал. В этот момент Алёна поняла, что заполучит его себе.

Когда она впервые подошла к Артёму, тот вначале смотрел робко и вопросительно: всё ждал, когда она перейдёт к самой сути – вопросам по учёбе. Когда же он понял, что Алёна просто хотела пообщаться – щёки его порозовели от смущения.

В этот момент с Алёной случилось нечто странное. До сих пор она воспринимала внешнюю среду как враждебную. В ней были сложные экзамены, к которым нужно было усердно готовиться; мужчины, которым нужно было нравиться, с трудом обходя конкуренток; родители, которые требовали свершений. Она билась с этой средой и знала, что никогда не сдастся. И вдруг она почувствовала, что ей хочется просто подарить Антону своё тепло: взъерошить волосы, поцеловать его в щёки и в лоб. Это чувство было для Алёны совершенно новым, она ощутила себя невероятно… наполненной.

В следующие две недели Алёна мягко подталкивала Антона к нужным действиям: пригласить её на кофе, пройтись вдоль Олимпийских прудов в окне между парами.

Однажды она пришла на занятия печальной. Обсуждать причины она не хотела… во всяком случае, не здесь. После учёбы они с Антоном отправились в уютную кофейню, где укрылись в тёмном уголке. Здесь Алёна изложила нехитрую историю, как ей не хватает ласки и тепла. Антон смотрел широко открытыми глазами, но, кажется, уже уловил её мысль. Когда Алёна легонько приникла к нему, он почти самостоятельно поцеловал её.

* * *

Алёне доставляло почти осязаемое удовольствие заботиться об Антоне и делать его мужественнее. Начала она с малого: купила стильные рубашки и брюки. Гораздо интереснее было учить его вести себя уверенно и отстаивать свою точку зрения без смущения, с достоинством. Антон старательно исполнял все уроки, и вскоре это стало давать видимый результат. Алёна теперь чувствовала не только нежность, но и гордость.

Впервые в её жизни появилось что-то, отодвинувшее на второй план учёбу. Это было столь необычно, что Алёна с интересом присматривалась к себе: всё ли с ней в порядке? А потом она начала смеяться: и над этими сомнениями, и над неожиданным снегопадом, и над своей нелепой потерей равновесия на выходе из дома. Именно благодаря Антону, а не напряжённой учёбе, она была счастлива.

* * *

Всё указывало на то, что родители в своём мировоззрении серьёзно ошибались. Важнее всего был не труд, а любовь. Именно это Алёна заявила Антону, когда они вместе стояли на смотровой площадке на Воробьёвых горах. В ответ он склонился и поцеловал её волосы.

В семье Алёны прекрасно знали, как опасно много болтать: чем больше ты открываешься человеку, тем более уязвим перед ним. Алёна хотела встречаться с Антоном? Что ж, ему следовало дать понять, что она завидная невеста, популярная у мужчин, отлично готовит и зарабатывает, прекрасна в постели. И совершенно ни к чему ему было знать, чего она стесняется и боится, чем дорожит больше всего на свете – такое знание давало власть.

Теперь же, когда родительская философия дала трещину, Алёна исполнилась вдохновения. Ей хотелось крушить старые идеалы один за другим. Она открывала Антону душу, рассказывала о том, как душно было в её старой жизни, и каким глотком свежего воздуха стал он сам. С каждым днём она расцветала всё больше.

Родители давно собирались – и наконец подарили Алёне «двушку» на Новослободской. Через несколько месяцев она пригласила Антона переехать к ней, и он согласился.

* * *

Спустя полтора года отношений Антон выглядел весьма эффектно: одевался стильно, бегал и занимался в зале, благодаря чему ещё и обзавёлся мускулами. Его уверенность в себе теперь была на высоте. Раньше он во всём слушался Алёны, теперь же легко мог сказать «нет» – спокойно и без стеснения. Если Алёна начинала нервничать, он мог даже слегка повысить голос – и она моментально успокаивалась. Отношений они не скрывали, и однокурсницы, вначале смотревшие на пару Алёна-Антон со снисходительной усмешкой, теперь удивлялись: как они раньше проглядели такого мужчину? Время от времени они даже пытались флиртовать с Антоном, и ему, похоже, было приятно. Впрочем, Алёна была рядом, границ Антон не переходил, а внимание других девушек к её мужчине ей даже льстило.

* * *

Новый 2015-й год Алёна с Антоном отмечали с Гольяновской компанией. Дело происходило на даче одного из друзей по стандартной программе: шашлыки, алкоголь, баня, прыжки в снег. Антон в тот день впервые познакомился с большинством Алёниных друзей, но без труда влился в компанию. Он остроумно шутил, ловко разливал шампанское и небрежно, не смотря на Алёну, обнимал её за талию. Ей оставалось только наслаждаться.

На той вечеринке Антон сдружился с Игорем, и на его день рождения, отмечавшийся через месяц, собрался уже без Алёны.

– Ты не обидишься? – спросил он. – Там совсем мало народу будет.

Алёна знала, что будет мало народу: Игорь всегда приглашал только самых близких. Она в их число не входила, да и не стремилась. Но теперь её самолюбие было слегка задето.

– Иди, конечно! – она рассмеялась. – Только не пей много.

– Ты же меня знаешь. – Антон небрежно взъерошил волосы рукой.

Алёна действительно уже заметила: Антон никогда не напивался до потери контроля над собой. Об этом беспокоиться и впрямь не стоило. Но Алёна всё же беспокоилась – а об этом или нет, она сама не могла себе ответить. Она никак не могла уснуть и в итоге провалялась до самого возвращения Антона – он приехал в три часа ночи.

Именно этот вечер заронил в сердце Алёны смутную тревогу. Ей вдруг стало казаться, что Антон проявляет небрежное отношение к ней не только на людях и в рамках игры «ты моя женщина, я твой мужчина», а и наедине. В его поведении порой стали проскальзывать раздражение и скука. А может, это бывало и раньше?.. Алёна не взялась бы ответить.

* * *

На четвёртом курсе МГИМО будущих выпускников одного за другим расхватывали работодатели. Антон собирался работать в посольстве и планомерно к этому готовился, Алёну же пригласила к себе крупная российская госкорпорация – на стажировку в отдел международных связей. Алёна успешно прошла все этапы собеседования – кроме последнего. После беседы с генеральным директором она прождала ответа пять дней, после чего позвонила и получила отказ.

Разумеется, Алёне был известен рецепт на такие случаи: сжать зубы и действовать дальше. С этим она могла справиться самостоятельно, но теперь ей хотелось кое-чего ещё: чтобы её успокоили, обняли и напомнили, что она – самая лучшая. С тем она и пришла к Антону.

Антон сидел на кухне, листая ленту новостей на планшете. Некоторое время Алёна просто молча наблюдала за ним. Его русые волосы, как обычно, небрежно торчали в разные стороны. На лбу пролегла морщинка. Вопреки собственной неудаче с работой Алёна вдруг почувствовала прилив нежности. Ей уже стало лучше.

– Любимый.

– М-м-м?

– Мне отказали.

– Кто?

Она ответила. Антон слегка нахмурился, будто не совсем понимая, о чём идёт речь. Он дочитывал новость.

– Да, – он поднял глаза. – Отказали?

Алёна кивнула.

– Да уж, жаль. Предложение было неплохим.

– Милый… Мне хотелось, чтобы ты поддержал меня.

Антон внезапно расхохотался.

– Из-за работы?! Алён, не смеши меня. Или я тебя не знаю? Ты ж непробиваемая! – он шутливо погрозил пальцем.

Алёна молча смотрела на него. Она вдруг почувствовала со всей ясностью, что его равнодушие и показная бравада не были случайностью или её фантазией. Она всегда считала, что своими руками строит тихую гавань, где в будущем сможет укрыться от любых ветров. Но Антон, сидящий рядом с ней на кухне, не был такой гаванью. Алёне вдруг показалось, что она вовсе и не знает его. Она встала, на секунду нежно сжала рукой плечо Антона и вышла из кухни.

* * *

Собраться с мыслями не удавалось. Как Антон мог… после всего, что она сделала?!..

Да… Чтобы додуматься до чего-то путного, Алёне явно нужно было отбросить эмоции. После двух лет, проведённых рядом с Антоном, было не так просто принять тот факт, что ей снова придётся самой, без чьей-либо поддержки, справляться с проблемой. «Но талант ведь не пропьёшь», –невесело усмехнулась она.

Итак, она могла попросту наскучить ему. Да, когда-то она была для него идеалом, но время идёт, и многое меняется. Мысль эта принесла неожиданно острую боль, но Алёна немедленно подавила её.

А если Антону наскучили их отношения, то не исключено, что у него могла быть другая девушка. Кто? Ну конечно же, Кристина.

И снова Алёна не взялась бы объяснить, откуда взялась такая версия, но… она вспоминала их вечеринку на Новый год. Со всеми девушками Антон был мил, но, будучи милым, он в то же время любовался собой (Алёна снова поразилась: как она не замечала этого раньше?). А вот с Кристиной… он любовался ею.

Кристина появилась в их компании недавно – как девушка Вадима. Она училась в колледже туризма и мечтала стать моделью. Полнейшая посредственность, если честно. Но нельзя не признать… выглядела она хорошо. Высокая, подтянутая, с длинными волнистыми каштановыми волосами, острыми скулами и тёмно-синими глазами. В самый раз, чтобы цеплять взгляды мужчин.

С Вадимом же Алёна была знакома давно – года четыре, не меньше. Когда они познакомились, он смотрелся обыкновенным щупленьким мальчуганом, но с тех пор существенно изменился. Теперь это был высокий, крепкий, бородатый мужчина. Работал он веб-программистом в крупной компании и скоро должен был стать руководителем проектов. Алёна пару раз слышала, как он увлечённо обсуждал работу с друзьями-программистами, и ей доставляла удовольствие его горячая и взволнованная речь, даже несмотря на то, что она понимала в ней лишь предлоги да междометия.

Что в Вадиме не изменилось, так это его улыбчивость и готовность помогать друзьям в любое время. А по тому, как он смотрел на Кристину, даже дураку было понятно, что он по уши в неё влюблён.

Версия про Кристину оставалась лишь версией – к тому же, родившейся интуитивно. Несколько месяцев Алёна вела осторожные наблюдения. Она вскользь упоминала мероприятия, на которых Антон бывал без неё (а особенно – те, где присутствовала Кристина), и следила за его реакцией и реакцией друзей. Ни один из общих знакомых не подтвердил её догадки явно, но у Алёны сложилось смутное ощущение, что некоторые из собеседников так или иначе старались уйти от темы.

Большие надежды Алёна возлагала на разговор с Вовой: тот был известен своей честностью, да к тому же присутствовал на дне рождения Игоря и знал лично Вадима и Кристину. Когда они наконец встретились, чтобы попить кофе, Алёна на протяжении всей встречи и близко не затрагивала волнующую её тему, болтая о всяких пустяках. Она подбросила Вову до дома, и они ещё некоторое время разговаривали, сидя в салоне. Когда они уже почти прощались, Алёна огорошила Вову вопросом:

– У Антона с Кристиной что-то есть?

Она внимательно вглядывалась в его лицо, надеясь увидеть недоумение. Но увидела что-то другое, больше похожее на сожаление и неловкость. Некоторое время Вова молчал, но потом всё же спросил:

– С чего ты взяла?

– Вов, я просто хочу знать правду. Кроме тебя мне некому доверять.

Секунду он колебался.

– Прости, ничего не могу сказать. Это не моё дело.

Алёна кивнула:

– Спасибо.

– За что?

– За ответ. Можно тебя попросить? Не рассказывай никому о нашем разговоре. Вот вообще никому.

Вова молча смотрел на неё. Потом кивнул. На прощание они обнялись.

* * *

Боль ещё не прошла, а Алёной уже завладевала холодная ярость. Она не просто открывала Антону душу. Буквально всеми своими успехами он был обязан ей: это она превратила его из нелепого мальчишки в мужчину. И чем он ответил? Скучно и безыдейно предал её, унизил перед знакомыми, заведя интрижку с посредственной смазливой девочкой.

Больше всего на свете Алёне хотелось залепить Антону пощёчину и выгнать его из квартиры. Но… что дальше? Антон поймёт, как был неправ, и принесёт искренние извинения? Будет страдать от того, что отношения разрушились? Ой вряд ли! Уж во всяком случае, не сразу. Вначале он разве что почувствует облегчение и пойдёт испытывать свою красоту и манеры на других девушках – уже не стеснённый никакими обязательствами.

Алёна не хотела, чтобы её боль превратилась в удовольствие для Антона. А значит, нужно было терпеть: только так она могла осуществить свой план.

* * *

Алёна не подавала виду, что что-то узнала. Напротив, она отыгрывала новый виток влюблённости и обращалась с Антоном особенно нежно. Тот воспринимал это как должное.

Очень странно Алёна чувствовала себя в постели. Она уже знала об измене Антона, а иногда даже подозревала, что в этот самый день он уже был с Кристиной. И всё же… это не мешало ей наслаждаться. Антон любил быть главным, и она подчинялась ему, отвечая на ласки и грубость сладкими стонами. И всё же теперь она чувствовала своеобразное превосходство: он не подозревал о её интриге. Стало быть, сейчас она просто использовала Антона в своих целях – до поры до времени. Мысль об этом доставляла острое удовольствие, и она обеими руками вцеплялась в его волосы и кусала губы – те самые, которые за её спиной целовали другую.

Попутно Алёна начала больше общаться с Вадимом. Вопреки обыкновению, он был замкнут и даже растерян. Алёна догадывалась о причине: Кристине было не до Вадима. Как и Алёна, он больше не чувствовал поддержки и заинтересованности любимого человека, но, в отличие от Алёны, развернувшей детективную деятельность, просто-напросто замкнулся в себе.

Алёне самой не хватало тепла, но время для его получения ещё не настало: сначала нужно было отдавать. Очень мягко она расспрашивала Вадима о его переживаниях и старалась его поддержать – нежно и участливо.

День шёл за днём, и Вадим понемногу открывался: у него появилась отдушина. Напряжённость в его отношениях с Кристиной спала. Они по-прежнему встречались, но уже без особой страсти, а скорее по привычке. Алёна старалась эту тему напрямую не затрагивать, но быть внимательнее, заботливее и нежнее Кристины.

* * *

Приближался новый 2016-й год, и в Гольянове начались первые приготовления. Как всегда, планировалась вечеринка века. Антон вёл себя неуверенно и раздражительно и несколько раз как будто пытался создать ссору на пустом месте. Но Алёна, похоже, этого не замечала: на все закидоны Антона она лишь смеялась и целовала его.

* * *

В этот раз никто не решился отдавать свою дачу на уничтожение, и отмечали в съёмном коттедже. Антон и Кристина теперь были вместе. Как оказалось, под Новый год две пары распались, чтобы образовать одну новую – для близких друзей это не стало неожиданностью. Тем не менее, многие заметили странность: став наконец официальной парой, Антон с Кристиной не выглядели счастливыми. Он казался раздражённым и раздосадованным, а она – отстранённой и слегка недовольной.

Алёна и Вадим на мероприятии не появились, и это никого не удивило: логично, что им не хотелось наблюдать своих бывших вместе. Когда все прослушали речь президента, выпили шампанского и начали веселиться, несколько человек столпились вокруг Светы. Антон подошёл туда же и заглянул поверх плеч друзей. На своём телефоне Света открыла страничку Алёны в «фейсбуке». Здесь было несколько фоток, но их Антон не успел разглядеть: Света нажала на видео, и оно открылось на весь экран.

На палубе яхты веселилось с десяток человек. Мачта была украшена гирляндой с огромными светящимися шарами, а в углублении на палубе стоял столик с закусками, фруктами и алкоголем.

– Вадик, скажи пару слов! – послышался весёлый голос Алёны.

– Слов нет.

– Мы в Красном море, воздух нереальный, просто сводит с ума! И что сейчас будет?

Камера поднялась вверх – в небо. Люди на яхте прокричали: «три-два-один!», и в небе расцвёл салют. Все закричали и зааплодировали, Алёна отставила камеру на вытянутую руку и поцеловала Вадима в губы. На этом видео обрывалось.

От зрителей послышались одобрительные комментарии. Пара человек с интересом обернулись к Антону, но тот только пожал плечами и отошёл. Он сел на диван рядом с Кристиной, забросив руку ей на плечо. Она смотрела в экран своего телефона.

* * *

После круиза на яхте Алёна с Вадимом отдохнули в пятизвёздочном отеле под Хургадой. Погода была приятной и прохладной – около двадцати пяти. Они гуляли по побережью, и она любовалась его мускулистым торсом в плотной футболке-поло. Алёне было приятно чувствовать, как её тело под лёгким платьем обдувает прохладный ветерок, но Вадим заявлял, что уже холодно. Он укрывал Алёну курткой, и она понимала, что и впрямь – так гораздо лучше.

После возвращения в Москву они с Вадимом съехались, и в жизни Алёны начался новый виток, который нельзя было назвать иначе как шикарным. Они ели в дорогих ресторанах, ходили на выставки и концерты, рулили багги и прыгали с парашютом.

Следующая поездка не заставила себя долго ждать: теперь они отправились в Доминикану, где купались в голубом море, а по вечерам пили коктейли в баре с соломенной крышей, слушая шум волн и негромкую музыку. Вадим действительно влюбился в Алёну – так, как никогда не был влюблён в Кристину. Так говорил он сам, и у Алёны не было причин сомневаться.

В «фейсбук» Алёна выкладывала потрясающие фотографии, неизменно вызывавшие восторженную реакцию друзей.

Они по-прежнему встречались с друзьями. Вадим избегал Кристины, а вот Алёна, казалось, не испытывала ни малейших неудобств. Она мило улыбалась и Антону, и Кристине, и всем прочим знакомым, даже тем, кто скрывал от неё измену её парня. При взгляде на Алёну становилось очевидно: она так счастлива, что ей совершенно наплевать на прошлые грешки окружающих, и она не держит ни малейшей обиды. Зачем, если в итоге всё вышло замечательно?

Год спустя они с Вадимом поженились. Тут родители Алёны действительно превзошли себя: официальная часть мероприятия прошла в Москве-Сити, в зале с панорамными окнами, а продолжилось веселье в том же небоскрёбе, но уже в апартаментах. В свадебное путешествие молодые укатили на солнечное Восточное побережье США.

3

– Что ж, эффектное завершение. Впрочем, не завершение, конечно, – тут же поправился я. – Вернее будет сказать, завершение конфликта. Ты победила.

– Нет, – скучно ответила Алёна. – Я победила только в глазах друзей.

– Почему «только»? Ты заполучила завидного мужа, вы отлично отдохнули и продолжаете вести красивую жизнь.

Взгляд Алёны застыл.

– Я не люблю Вадима, – сказала она.

Я удержался от фразы «я так и понял» – и просто кивнул.

– Давно ты это осознала?

– Да я ведь всегда это знала. Но он прекрасный человек: нежный, искренний, заботливый, страстный. И он очень любит меня. Этого было достаточно для отношений…

– И для того, чтобы показать всем, что у вас всё замечательно.

В глазах её мелькнул гнев – и тут же потух. Алёна сделала странное движение плечами – не то пожала ими, не то передёрнула. Мне вдруг пришло в голову, что она и сейчас может страдать, не показывая виду. Возможно, она ждала от меня поддержки или совета. Не исключено, что это даже было одной из причин нашей встречи.

– Ну, знаешь, – я постарался говорить мягко. – Осознание проблемы – это ведь уже первый шаг к решению. Вадим тебя любит – понимаю. Но мне кажется, каждый имеет право на счастье. И если ты скажешь ему обо всём честно и разойдёшься с ним, у каждого из вас в дальнейшем будет шанс найти другую любовь – уже взаимную.

Пока я говорил, мне всё больше казалось, что слова мои идут мимо кассы, а Алёна всё это знает и без меня. Она едва заметно кивнула. Её движения, до этого скупые и уверенные, вдруг стали нежными и женственными – и она приложила ладонь к своему животу. Ещё пару секунд я наблюдал за ней, а затем приложился к стакану с пивом.

2018

Пожалуйста, оставьте отзыв о рассказе

Сноски   [ + ]

1. «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман» — сборник автобиографических историй из жизни американского физика и нобелевского лауреата Ричарда Фейнмана.